Интересный момент.
Автор начинает свой текст со слова "говорит".
Характерное употребление слова "говорит" - это известнейший штамп, отличающий "новую искренность", "современную поэзию" и т.п..
Предположить, что автор нечаянно изобрел велосипед, я не могу, поскольку автор, как я понимаю, варится именно в этом сегменте пишущих.
Следовательно, мы имеем дело с сознательным употреблением штампа.
Зачем он употреблен?
Либо автор осознает (ощущает) "govorit-poetry" как самостоятельный жанр или как отдельную стихотворную форму (сонеты, триолеты, говориты) и показывает нам, что не просто пишет текст, а пишет его в некой устоявшейся форме, требующей соблюдения определенных условностей?
Либо этот зачин - подобие пионерской клятвы верности референтной группе: я свой, буржуинский?
В обоих случаев, впрочем, речь шла бы об одном и том же - о писании изнутри определенной традиции, которая в одном случае задана последовательностью текстов, а в другой - совокупностью персоналий.

Мне кажется в высшей степени симптоматичным, что обсуждение статьи быстро свернуло в колею "а нужен ли нам читатель", хотя сама статья вовсе не об этом (слово "читатель" в ней встречается только один раз). Видимо, колея уж больно накатанная. Вопрос, конечно, с одной стороны, пустяковый, ибо раз уж человек видит себя "поэтом", то даже самое демонстративное отсутствие читателя не укротит в нем его, так сказать, дара, с другой же стороны чертовски привязчивый вопрос, поскольку от него не избавляет многолетнее напевание мантры о том, что нет читателя, да и хрен бы с ним.